Глава 14
В 1838 году Евпаторию посетил французский маршал Мармон, в сопровождении князя Голицина, графа Воронцова и графа Витте.
Между прочим, они пожелали осмотреть и нашу кенасу.
Мы, караимы, встретили Мармона с великими почестями и духовными песнопениями, ибо от Государя вышел указ оказывать гостю такие же почести, как фельдмаршалу русской армии.
Во главе общины стоял гахам Сима Бобович; в числе встречавших находились я, известный учёный Яшар, сын его Абен-Яшар и все почётные члены общины.
Маршал Мармон при своём посещении задал нам на французском языке ряд вопросов: Когда и каким образом появились караимы в Крыму?
В силу каких обстоятельство оставили своё прежнее местопребывание: будучи ли взяты в плен, или по доброй воле, или в поисках за пропитанием и более спокойным местопребыванием?
Когда князь Воронцов передал нам вопросы маршала, переведя их на русский язык, стыдом покрылись лица наши.
Смущенные стояли мы, как онемевшие, ибо не знали, что ответить.
Затем маршал спросил, на каком языке мы говорим, и, получив ответ, что караимы говорят на так называемом чагатайском наречии татарского языка, прибавил: В таком случае, очевидно, караимы явились в Крым вместе с татарами.
Но Сима Бобович ответил маршалу: Нет, господин маршал, мы, караимы, жили в Крыму ещё в эпоху генуэзцев, более древних поселенцев Крыма, чем татары.
Маршал улыбнулся, заметив в ответе Бобовича ошибку, которой, пожалуй, не сделал бы и ученик.
Увидев на подоконнике кенасы весьма древний на вид молитвенник, маршал взял его в руки и спросил, где и в каком году молитвенник напечатан.
Я ответил маршалу, что молитвенник напечатан в Венеции в XVI веке (дату я нашёл в конце молитвенника).
А каким же способом и кем? - продолжал маршал.
На это никто из нас не нашёл, что ответить.
Маршал удивился тому, что мы не имеем сведений даже о событиях, происходивших всего триста лет тому назад.
Все мы, без сомнения, показались ему людьми невежественными, вследствие того, что обнаружили полное незнание в области истории.
И подумал я: куда нам деваться от такого позора?
Ведь великие учёные, присутствующие здесь, не могут дать ответа, маршалу; что же могу сделать я?
И стало мне стыдно бесконечно: хотел бы я научиться, да негде; хотел бы я приобрести истинных учителей, но не могу их найти.